Серафим (Военский Сергей Константинович), иеросхимонах

Отец Сергий (в схиме Серафим) родился в семье историка Константина Военского (де Брезе), автора трудов по истории Отечественной войны 1812 г., в т. ч. книги «Русское духовенство и Отечественная война 1812 года». С юности Сергей воспитывал свою волю, вел аскетический образ жизни, совершал частые паломничества на Валаам. Во время Первой мировой войны служил вольноопределяющимся лейб-гвардии Гренадерского полка.

В 1919 г. Сергей с матерью уехали из голодного Петрограда к родственникам в Саратов, но обстоятельства жизни сложились так, что они поселились в уездном городе Никольске Вологодской губернии. Там Ольга Романовна преподавала иностранные языки, а Сергей Константинович работал в школе-семилетке. Вскоре он стал священнослужителем. Ольга Романовна, уже во время следствия, так объясняла выбор сына: «До революции духовенство было для нас чуждо и никаких связей с ним мы не имели. Почему мой сын стал священником. Это, по его мнению, был выход из создавшегося для нас положения в результате Октябрьской революции, к которой он относился отрицательно. У нас было взято имущество, дальнейших перспектив никаких, где выход. По его мнению, необходимо было защищаться, а это можно было делать только при помощи церкви, под лозунгом защиты православия. Мой сын стал священником Казанского храма, его стали посещать крестьяне, молодые девицы, монашествующие элементы и духовенство. Он сумел организовать крестьян вокруг церкви, к нему стекалось много народа, приезжали крестьяне издалека, из Кипшенги, Кумбисера и других мест. Помощником моего сына был священник Шипунов Анатолий» (Архив РУФСБ по Архангельской обл. Д. П-15350. Л. 181). Вокруг священника объединились представители духовенства и интеллигенции, он организовал пункты снабжения для бедствующего крестьянства, был духовным наставником для «сестер-апостолиц» [так называлось возникшее в те годы среди крестьянства движение, своего рода монашество в миру. — Ред.]. Двое его друзей, Анатолий Шипунов-Княжев и Михаил Шилов, также стали священниками.

В 1931 году по делу «иерофеевской к/р организации» (по имени епископа Никольского Иерофея (Афонина). — Ред.) был допрошен подозреваемый Петр Кабанов, который 19 июля 1931 года показал следующее: «Основоположником иерофеевской к/р организации являлся Сергей Волынский [Военский. — Ред.], священник Казанской церкви в Никольске. Еще до прибытия в Никольск еп. Иерофея был его преемником. Продолжал то же дело, это можно доказать хотя бы тем, что Иерофей, хотя он и был епископ, он не имел такого веса в массах, пока жив был Военский. Военский имел громадный авторитет.

Об. Иерофей являлся достойным последователем. Он создал особый монашеский орден — апостолиц, который и теперь является к/р силой. Более того, сущность иерофеевщины и его, как хлыстовца, я понял позднее.

<...>иерофеевцы не могли согласиться с Декларацией, так как в ней прямо ставился вопрос о признании Советской власти. Иерофеевцы согласиться с этим не могли, отсюда и нашли сторонника по взглядам Д[имитрия] Гдовского.

Руководство в условиях Никольского уезда Д[имитрием] Гдовским было поручено Анатолию Шипунову, но потом, при нем был создан нелегальный благочиннечейский [так в тексте. — Ред.] совет — пятерка, куда вошли видные стажисты контрреволюции, например, протоиерей Ваенский, Иван Кабанов, Владимир Сумароков с. Данилово., Федор Иванинский и Анатолий Котов» (Архив РУФСБ по Архангельской обл. Д. П-15350. Л. 22).

Пастырское служение отца Сергия было недолгим — он заболел туберкулезом. Сохранилось его письмо к прихожанам, объясняющее его отношение к своей болезни: «Я должен объяснить мнение будто я себя истощаю... Это мнение возникло у некоторых добрых людей из сочувствия ко мне и желания здоровья... Моя слабость и болезненность объясняются некоторыми событиями моей прошедшей жизни, а также усиленными духовными занятиями, которые я несу со времени принятия священства. Если бы вы знали, в каких убийственных условиях мне приходилось бывать, например, в некоторых путешествиях, то удивились бы, как такой дряблый и сокрушенный организм, как у меня, остался жив после того. Множество болезней и скорбей, перенесенных мной с самого раннего детства, также служат естественной причиной моей болезненности... И наконец, священное пастырское служение возлагает на человека нелегкие бремена многих людей, что также усиливает и ускоряет жизненное горение организма. Ведь жизнь есть горение... Кроме внешнего естественного горения человек одухотворенный испытывает и внутреннее горение небесного огня, который низводит сам Господь. Человек духовный горит священным огнем. И это горение очищает и просвещает светом Христовым и самого носителя этого огня и окружающий мир...» (Следы на снегу).

По свидетельству епископа Варсонофия (Вихвелина), иеросхимонах Серафим (Военский) был похоронен при большом стечении народа на городском кладбище. Его могила стала местом паломничества. Жители Никольска и сегодня почитают отца Сергия за благодатные дары сердечной молитвы, прозорливость и исцеления.

В статье «В моей жизни встречались Божьи люди» духовная писательница Елена Концевич вспоминала об отце Сергии, которого знала в юности: «Он был невысокий, стройный молодой человек с темными волосами и необыкновенно добрым и привлекательным лицом. У него были красивые темно-синие глаза. В нем было что-то не от мира сего. Когда пришло известие о смерти отца Серафима, я написала его отцу: "Дорогой дядя Костя, какой Вы счастливый. Вы — отец святого. В день Вашей смерти он придет за Вами и заберет Вас в ту страну, где он сейчас, где не будет слез или скорби, а вечная радость"» (Епископ Иерофей и иеросхимонах Серафим).