Адриановский Николай Николаевич, протоиерей

Сын протоиерея Николая Адриановского, Инн Николаевич, в своих воспоминаниях называет местом рождения отца г. Тобольск (в отличие от других источников, где в качестве места рождения приводится с. Новое). С раннего детства отец хотел посвятить себя служению Богу. «...Как только научился самостоятельно ходить, его привели в церковь. Там, оторвавшись от руки матери, он направился прямо в алтарь, где в это время его отец вел службу. После, уже дома, он пошутил: "Ну, значит, будешь священником".

Так и вышло. После окончания духовной семинарии в 1918 году отец женился на дочери священника, выпускнице Екатеринбургского епархиального училища Марии Аркадьевне. В их семье родилось одиннадцать детей, в живых осталось только семь... В 1934–35 гг. в связи с гонениями на Церковь он был сослан на лесозаготовки в Свердловской области. В 1936 году из-за болезни ног был отправлен домой, в Свердловск. Стал работать счетоводом на спичечной фабрике, так как работа была сидячей.

В начале 1940-х годов верующие, узнав, что рядом с Ивановской церковью работает священник, обратились к нему с просьбой хлопотать перед властями о возобновлении церковных служб — хотя формально церковь была открыта, но служб не было. Несколько месяцев подряд каждый день отец ходил в горсовет, чтобы его приняли и выслушали. Его долго не принимали. Но он добился-таки разрешения на проведение церковных служб. Но с условиями: без колокольного звона, без крестных ходов, текст проповедей должен предварительно согласовываться с городскими властями и читаться по бумажке, обязательно присутствие на службе специального человека, который, кроме контроля за речами батюшки, должен наблюдать, сколько приходит народу, сколько продано свечей, сколько проведено других церковных обрядов, чтобы максимально обложить налогами» (Адриановский И. Н. Я помню рассказы отца. С. 23).

После удара, нанесенного Свердловской епархии в годы «большого террора», храм, в котором служил отец Николай, оставался в конце 1930-х – начале 1940-х гг. едва ли не единственным в Свердловске видимым огоньком церковной жизни. «После 1937 года на Урале не осталось ни одной епархии и ни одного епископа... В Свердловске... к 1941 году оставалась незакрытой лишь Иоанно-Предтеченская церковь на Ивановском кладбище, но в ней не осталось ни одного священника. Последний в городе неарестованный священник о. Николай Адриановский из-за непосильных налогов оставил службу и ушел рабочим на фабрику, что открылась в бывшем здании Рязановской церкви», — пишет екатеринбургский исследователь С. И. Ворошилин (Из истории церковного строительства в Екатеринбурге. С. 196–208).

В годы Великой Отечественной войны в жизни епархии произошли значительные изменения. Как известно, отношение государства к Церкви в этот период отчасти изменилось, власть допустила ряд послаблений в давлении на Церковь. Во многом это произошло благодаря той позиции, которую Русская Православная Церковь заняла в годы войны, воодушевляя людей на защиту Отечества. Документы свидетельствуют о самоотверженной деятельности отца Николая (практически руководившего епархией в военные годы) по духовному окормлению прихожан и сбору средств на оборону, что стало возможным после того, как государство в начале войны разрешило открыть на территории Свердловской области несколько храмов.

«В 1942 г., в первую военную зиму, возобновилась служба в Иоанно-Предтеченской церкви Свердловска, — пишет протоиерей В. Лавринов, — и хотя служил только один священник — протоиерей Николай Адриановский, это вызвало огромное воодушевление горожан» (Екатеринбургская епархия. С. 76). 6 апреля 1942 г. он обратился с письмом к митрополиту Сергию (Страгородскому), в котором выражал отношение пастырей и прихожан своей епархии к известному посланию Патриаршего Местоблюстителя от 22 июня 1941 г., призвавшему верующих стать на защиту Родины. «Простые, для всех понятные, слова, — писал отец Николай, — от которых веет мудростью и искренностью большого русского патриота, произвели на верующих громадное впечатление. Верующие поняли, что их долг — быть непосредственными участниками в защите родины, ее независимости и веры.…

Я прилагаю все усилия для разъяснения обязанностей, возложенных святой Церковью на каждого христианина в происходящих мировых событиях. Мы денно и нощно молимся о даровании победы русскому воинству. Мною произносятся поучения, ведутся беседы с верующими, которым я, по пастырскому долгу, разъясняю смысл происходящих событий, допущенных волей Всевышнего…

Мы должны работать, не успокаиваясь на достигнутых результатах, а если будет угодно Богу, умереть за паству или вместе с паствой. Не будем ждать какой-либо земной славы, умрем, но не дадим своей святыни на попрание псам, не дадим уничтожать храмы, убивать невинных людей. И на этот раз Господь поможет одолеть и ниспровергнуть врага» (Адриановский Н., протоиерей. Письмо из Свердловска. С. 192–195).

Эти слова деятельный пастырь «подтвердил денежным вкладом из личных сбережений в размере 100 тыс. рублей на сооружение самолетов. В ответ пришла телеграмма следующего содержания: "Благодарю Вас, Николай Николаевич, за Вашу заботу о Воздушных Силах Красной Армии. Примите мой искренний привет и благодарность Красной Армии. И. Сталин"» (Лавринов В., протоиерей. Екатеринбургская епархия. С. 76). Телеграмма, конечно же, стала известна городским властям. «Начались некоторые послабления в церковной жизни. И проповеди читать стало более свободно» (Адриановский И. Н. Я помню рассказы отца. С. 23).

В письме митрополиту Сергию (Страгородскому) отец Николай писал также о том, что «верующие Свердловска не остались безучастными к делу обороны страны, они помогают каждый чем может, — кто работой на помощь фронту, кто жертвует для доблестной Красной Армии разные вещи, в церквах производятся сборы и отчисления в фонд обороны» (Адриановский Н., протоиерей. Письмо из Свердловска. С. 193). На 1 января 1945 г. Свердловская епархия собрала и перечислила в фонд обороны страны 3,632,956 руб., а во всецерковный фонд помощи семьям бойцов Красной Армии — 982,433 руб. При этом Иоанно-Предтеченская церковь пожертвовала 2,225,621 руб., и 364,720 руб. пожертвовал ее настоятель протоиерей Николай Адриановский из личных средств (Помощь фронту. С. 46). В 1946 г. он был отмечен правительственной наградой — медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

В годы войны немногие храмы Свердловска, которые власть тогда разрешила открыть, были переполнены. «Число причастников кафедрального собора в эти дни составляло 700–800 человек ежедневно. Священников служило всего трое. Протоиерей Борис Чечулин, не выдержав нагрузки, был парализован прямо в алтаре и вскоре скончался. ...Большинство священнослужителей епархии были уже старыми и больными людьми. Некоторые из них в конце 1930-х гг. вынуждены были оставить службу, и вот теперь смогли вернуться к пастырскому труду» (Лавринов В., протоиерей. Екатеринбургская епархия. С. 78).

Остро стояла перед епархией и задача наладить производство свечей, поскольку верующим приходилось приобретать их по очень высоким ценам у спекулянтов. В короткие сроки протоиерей Николай Адриановский смог организовать такое производство при кафедральном соборе, свечи стали поступать в храмы не только Свердловской области, но и соседних регионов.

В войну он потерял старшего сына — Анатолия, который ушел на фронт добровольцем в 1941 г., не достигнув еще призывного возраста. Его определили в авиационную часть учиться на механика, однако там, «узнав, что он — сын священника и скрыл это, немедленно... отчислили и направили на передовую под Воронеж, где в то время немцы прорвали фронт. Там он погиб на поле боя в 1942 году» (Адриановский И. Н. Я помню рассказы отца. С. 23).

В 1944 г. протоиерей Николай Адриановский ходатайствовал перед Священным Синодом о назначении на вдовствующую Свердловскую кафедру епископа. 5 декабря 1944 г. Синод определил быть Свердловским архипастырем протоиерею Александру Ильичу Остроумову, принявшему постриг в монашество с именем Товия, а отец Николай продолжил исполнять должности управляющего делами, секретаря епархии. «Вынесший на своих плечах все трудности организации епархиальной жизни в военные годы, он имел огромный авторитет как среди верующих, так и среди областных властей. Среди его заслуг — помощь епископу в деле ликвидации церковных раздоров, которые более двадцати лет разъедали уральскую духовную среду» (Лавринов В., протоиерей. Екатеринбургская епархия. С. 85).

Однако через несколько лет, в 1950 г., он переводится в другую епархию. По мнению известного екатеринбургского исследователя протоиерея Валерия Лавринова, это произошло в первую очередь по причине разногласий с правящим архиереем. В то же время сын отца Николая, И. Н. Адриановский, считает, что перевод был инициирован светской властью, а с владыкой Товией у отца были как раз хорошие отношения: «Они вместе с отцом Николаем проводили службы, вместе занимались делами епархии, так как раньше все вопросы епархии приходилось решать отцу одному. Храм стал центром религиозной жизни города. Прихожан в церковь приходило всегда много. Кто-то приходил специально послушать проповеди отца Николая. Это не устраивало власти. Его вызвали в горисполком и прямо сказали, что ему с семьей лучше уехать. На вопрос: "Почему?" ответили: "Слишком много народу приходит слушать Ваши проповеди, Вы же не хотите, чтобы Ваши дети не могли никуда поступить учиться дальше? Вы родом из Тобольска, туда и поезжайте без всяких проводов и огласки". Был дан короткий срок на выезд. Даже архиерей Товия был очень удивлен таким скоропалительным отъездом».

С четырьмя младшими детьми семья переехала в Тобольск. «Там отец Николай из-за болезни ног и сердца служил мало, только по большим праздникам по просьбам верующих. В Тобольске прожили до 1954 года и вернулись в Свердловск. В 1957 году отец перенес инсульт и 29 июля того же года умер. Похоронен на Ивановском кладбище. Вечная память чистому, принципиальному, талантливому проповеднику, который был способен найти общий язык и наставить на путь истинный любого человека» (Адриановский И. Н. Я помню рассказы отца. С. 23).