Димитрий (Вербицкий Максим Андреевич), архиепископ

«Что бы ни постигло нас, — писал епископ Димитрий в период тяжелых испытаний, — мы все же безропотно будем служить Господу и еще с большим усердием славить Его»[1]. Эти слова можно назвать основанием, на котором зиждилась вся жизнь владыки.

Архиепископ Димитрий, в миру Максим Андреевич Вербицкий, родился в семье священника в 1869 году. Место его рождения — село Броварки Гадячского уезда Полтавской губернии. С Полтавской губернией связан и весь первый период его жизни. По окончании учебы в Роменском духовном училище и Полтавской духовной семинарии он до своего рукоположения во священника (1890 г.) учительствовал в Пекаровской земской школе. После рукоположения был священником в селах Ольшанка и Войтовцы. В 1893 году умерла родами жена отца Максима Елизавета Потаповна (урожденная Базилевская), затем он покинул родную Полтавскую губернию и в 1895 году поступил в Киевскую духовную академию.

Через год после поступления в Академию отец Максим принял постриг с именем Димитрия. Академию иеромонах Димитрий окончил в 1899 году со степенью кандидата богословия, его кандидатская диссертация называлась «Учение апостола Павла о язычестве». По окончании Киевской академии он был направлен епархиальным миссионером в Кишиневскую епархию Бессарабской губернии. Там же в Бессарабии он в 1901–1903 годах возглавлял Единецкое духовное училище. Следующие семь лет он продолжает служить смотрителем, но уже Киево-Софийского духовного училища — с 1904 года в сане архимандрита.

К 1904–1910 гг. относятся его сочинения: «О современных стремлениях к свободе личности», «Авторитет канонов»,  «Значение личного усовершенствования для общественной жизни», «Значение монастырей для православно-русского народа», «Начальная школа для православно-русского народа», «Самоубийства как печальные явления нашего времени».

Тридцать первого октября 1910 года архимандрит Димитрий (Вербицкий) был хиротонисан во епископа. Чин хиротонии совершил митрополит Киевский и Галицкий Флавиан (Городецкий) в сослужении ряда архиепископов и епископов. После этого в течение десяти с лишним лет владыка Димитрий был епископом Уманского викариатства Киевской и Галицкой епархии. Речь его при наречении во епископа Уманского была опубликована в «Прибавлениях к Церковным ведомостям» за 1910 год (Речь архимандрита Димитрия ...). Есть сведения о том, что в 1919 г. он выехал на Северный Кавказ, где управлял Кубанской епархией (по другим данным в это время он управлял Екатеринославской епархией). В 1921–1923 гг. епископ Димитрий был настоятелем Слупского Николо-Пустынного монастыря.

Известно, что владыка Димитрий был скульптором (лепил из алебастра) и обладал еще одним неожиданным талантом — был искусным вышивальщиком церковных облачений.

Большевистская революция принесла не только кровопролития и катастрофы в жизнь гражданского населения, но и нестроения и расколы в Православную Церковь. Владыке Димитрию суждено было деятельно противостоять этим нестроениям. С 30 июня 1917 г. он возглавлял комиссию по подготовке Всеукраинского Православного Церковного Собора (ВПЦС), но вышел из нее в связи с ожидавшимся в августе 1917 г. открытием Поместного Собора Православной Российской Церкви (1917–1918 гг.). Сторонники автокефалии, активно действовавшие на Украине в этот период, организуют в 1917 г. Всеукраинскую Православную Церковную Раду (ВПЦР). Предполагалось, что возглавит ее епископ Димитрий, но видя в деятельности Рады отступление от канонов Церкви, предводительствовать ею он отказался, зато участвовал в каноническом Всеукраинском Православном Церковном Соборе (ВПЦС) 1918 г., который был созван с одобрения Поместного Собора Русской Церкви. 11 января 1918 г. на 1-й сессии ВПЦС владыка Димитрий был избран товарищем председателя, митрополита Киевского и Галицкого Владимира (Богоявленского). Кроме того он возглавил так называемое справочное бюро (редакционную комиссию) Собора. После зверского убиения митрополита Владимира, ставшего своего рода предвестием дальнейших гонений на Православие, владыка Димитрий сослужил в его отпевании в Софийском соборе Киева (29 января 1918 г.). Принимал он участие и в выборах правящего архиерея на Киевском епархиальном съезде, состоявшемся в мае 1918 г.

В декабре 1918 г., после занятия Киева войсками Украинской Директории, прекращения работы ВПЦС, ареста и высылки в Галицию митрополита Киевского и Галицкого Антония (Храповицкого), епископ Димитрий стал членом Конторы Священного Собора епископов Украины. Возглавляемая епископом Кременецким Дионисием (Валединским) Соборная Контора отказалась признать объявленную Директорией автокефалию Украинской Церкви.

Участвуя в заседаниях Собора епископов Украины, епископ Димитрий вместе с другими украинскими архиереями увещевал сторонников Василия Липковского, провозгласивших создание Украинской Автокефальной Православной Церкви (УАПЦ). В августе–сентябре 1922 г. на совещании правящих епископов Украины с участием представителей клира и мирян он был избран членом комиссии по переговорам с УАПЦ. В сентябре 1922 г. вместе с митрополитом Михаилом (Ермаковым) участвовал во встрече с представителями «Живой церкви», на которой киевские архиереи решительно отказались присоединиться к обновленчеству.

Двадцать второго января 1923 г. митрополит Михаил, ожидая скорого ареста, составил завещательное распоряжение на случай устранения его от управления епархией. В нем он называл своим преемником епископа Димитрия. Вскоре митрополита Михаила арестовали, а в ночь на 4 апреля 1923 г. киевским губотделом ГПУ по обвинению в «антисоветской деятельности» были задержаны сам епископ Димитрий, викарии Киевской епархии епископ Черкасский Назарий (Блинов) и епископ Каневский Василий (Богдашевский),  архимандрит Ермоген (Голубев) и другие священнослужители. На одном из допросов следователь, узнав, что владыка Димитрий проводил службы на церковнославянском языке, спросил его, на каком языке следует совершать богослужение на Украине, на что епископ ответил: «На каком желает народ».

Владыка Димитрий содержался сперва в тюрьме в Киеве, затем в московской Бутырской тюрьме, где находился в это же время и епископ Василий (Богдашевский), а 16 мая 1923 Комиссия НКВД по административным высылкам приговорила его к двум годам ссылки в село Ижма Коми (Зырян) Автономной области.

Ижма была местом ссылки многих священнослужителей. В одной комнате с епископом Димитрием жили епископ Василий (Богдашевский) и протоиерей Василий (Словачевский). Одновременно с ними ссылку отбывали будущий епископ архимандрит Ефрем (Ефремов), отец Федор (Яворский), отец Владимир (Юденич) и другие. Постоянную помощь и поддержку ижемские ссыльные получали от Ольги Павловны Поваровой и ее дочери Екатерины Ивановны, о неутомимости которых «в деле милосердия» пишет в одном из писем владыка Димитрий. Екатерина Ивановна Поварова помогала в епархиальном делопроизводстве епископу Архангельскому и Холмогорскому Антонию (Быстрову) и, по мнению властей, выполняла его «контрреволюционные поручения». Неизвестно, расценивалась ли помощь ссыльным как такое поручение, но о том, насколько важной и нужной она была,  свидетельствуют письма епископа Димитрия, епископа Василия, архимандрита Ефрема. В 1926 году Екатерина и Ольга Поваровы были арестованы по обвинению в контрреволюционной агитации и участии в «контрреволюционной организации духовенства епископа Антония (Быстрова)». Через полгода (4 февраля 1927 г.) их приговорили к трем годам высылки и отправили в с. Усть-Цильму Зырянского края, куда раньше они адресовали посылки для помощи ссыльным.

Переписка с О. П. Поваровой красноречиво свидетельствует о чрезвычайной скромности и самоотверженности епископа Димитрия. Отвечая на вопросы о своих нуждах, он неизменно повторяет: «Я, благодарение Богу, в настоящее время пока не чувствую ни в чем особенной нужды»[2], «Все необходимое для существования у меня теперь есть»[3], «Есть более нуждающиеся, чем мы»[4]. «С о[тцом] Владимиром [(Юденичем)], — говорится в письме от 5 апреля 1925 г., — радостно поделюсь присланным Вами, так как он больше всех нуждается, а у меня, слава Богу, все необходимое есть».  В том же письме епископ Димитрий содержатся и мудрые и проникновенные слова о тех, кто отчаялся и впал в уныние в тяжелых обстоятельствах того времени: «Вы пишете, что некоторые из знаемых Вами страдальцев в уныние впали, и Вы недоумеваете, как они, некогда бодрые духом, могли дойти до такого состояния? Возможно, что это и не уныние, а лишь временная тоска и скорбь от чувства некоторой отчужденности как бы от Господа. Такие минуты бывают у глубоко верующих людей и с уст их срываются невольно слова псалмопевца: "Боже мой, Боже мой, вскую мя еси оставил!" Это трогательное возмущение мы слышим и на Голгофе. Но непосредственно за сим мы слышим и другие слова Божественного Страдальца: "Отче, в руки Твои предаю дух мой!" Несчастны лишь те страдальцы, которые не договаривают до конца и за воплем от чрезмерной скорби не выражают полной покорности воле Божией и не предают всецело в руки Божии духа своего». И далее он продолжает говорить о смирении и покорности Божией воле: «Иногда и нам приходится испускать вздох душевной горечи, но от уныния мы далеки. Из Киева пишут все неутешительные письма, и многие искренние друзья пишут мне, что они скорбят обо мне и не потому, что я в Ижме, а потому, что ждут меня в Киеве новые скорби и огорчения. Но на все будет воля Господня! Десницу Промыслителя я слишком чувствую на себе и не могу не отдаться и собственным изволением водительству Его. Глубоко верю, что Господь ведет к лучшему, и считаю безумием жалеть о временных лишениях и скорбях»[5].

В Киев владыка Димитрий вернулся летом 1925 г. По его собственным словам (письмо О. П. Поваровой от 21 августа 1925 г.) встречен он был с радостью, но испытывал трудности с жильем, и здоровье его после ссылки сильно ухудшилось. Киевские церкви постоянно, одна за другой, передавались обновленцам. До 1930 г. владыка Димитрий был епископом (затем архиепископом) Уманского викариатства Киевской и Галицкой епархии. Вместе с другими украинскими архиереями 12 марта 1926 г. он подписал донесение Экзарху Украины митрополиту Михаилу (Ермакову) с одобрением мер церковного прещения, принятых Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским) против организаторов григорианского раскола. В промежуток между 2 мая 1926 и 27 июня 1927 г. (более точных данных пока не имеется) епископ Димитрий был возведен в сан архиепископа. В марте 1929 г. архиепископ Димитрий участвовал в отпевании в Киеве в Малом Софийском соборе Экзарха Украины Киевского и Галицкого митрополита Михаила (Ермакова). С апреля 1930 г. до своей кончины (1 февраля 1932 г.) владыка Димитрий был архиепископом Киевским при Экзархе Украины архиепископе Харьковском Константине (Дьякове).

По некоторым данным, епископ Димитрий был арестован и скончался в заключении. Существуют сведения, что свою кончину он предсказал заранее и сам читал канон на исход души. Отпевание в храме Николо-Пустынного монастыря возглавил митрополит Одесский и Херсонский Анатолий (Грисюк). Похоронили владыку рядом с монастырем, на киевском кладбище «Аскольдова могила». После разрушения этого кладбища прах был перенесен на Лукьяновское кладбище Киева (участок 17, ряд 7-Б, место № 5).

М. Н. Томашевская

_______________________

[1] Письмо от 9.01.1926 // Архив РУ ФСБ по Архангельской обл. Д. П-3021. Л. 526.

[2] Письмо от 9.10.1924 // Архив РУ ФСБ по Архангельской обл. Д. П-3021. Л. 522 об.

[3] Там же. Л. 522 об.

[4] Там же. Л. 523.

[5] Письмо от 5.04.1925 // Архив РУ ФСБ по Архангельской обл. Д. П-3021. Л. 516 об. – 517.