Владимир (Гиганов Василий Васильевич), архимандрит

30 января 1909 архимандрит Владимир был назначен епископом Сарапульским, вторым викарием Вятской епархии, но, по собственному прошению, 27 февраля был освобожден от назначения.

2 августа 1909 избран пожизненным членом Псковского церковно-археологического комитета. Состоял членом Комитета Ильинской общины сестер милосердия (г. Псков). Совет Арсениевской епархиальной псаломщической школы не единожды выражал ему на страницах «Псковских епархиальных ведомостей» глубокую благодарность за пожертвования на нужды школы.

Архимандрит Владимир принял самое деятельное участие в преобразовании Ведриловской женской общины Порховского уезда в монастырь (Указ Святейшего Синода от 30.11.1909). Им также дано разрешение Ведриловскому монастырю на строительство кладбищенской часовни.

Впоследствии архимандрит Владимир проживал на покое в Никандровой пустыни. В монастыре, который с 1919 существовал под видом трудовой коммуны «Благовещенская», еще жили монахи. 

В 1919 Ревкомом были арестованы три монаха Никандровой пустыни. Поскольку в ходе следствия никакой вины их не установлено, они были отпущены под негласный надзор.

15 июля 1919 принято решение о вскрытии раки с мощами преподобного Никандра. Сразу осуществить свое намерение властям не удалось, т. к. в Порховском уезде развернулись боевые действия с войсками Балаховича — «зелеными». 31 августа 1919 в Никандров монастырь прибыла Следственная Комиссия. 

Архимандрит Владимир рассказывал:

«До прихода белых в Никандровом монастыре были красные, которые портили мосты. Белые их выбили, сделали мосты и ушли в разведку, оставив в монастыре 10 человек. А красные в этот момент напали на монастырь, убив белых, приказали всем монахам встать в шеренгу для совершения расправы. Мы не послушались и остались каждый сам на своем месте. В отряде красных было много латышей. В этот момент нагрянули белые, и красные в спешности отступили. С этого момента у нас появился страх, мы боялись, что красные нас расстреляют».

Во время боев гибли и белые, и красные. Всех их монахи отпевали и хоронили вместе. Архимандрит Владимир рассказал Комиссии Порховского исполкома такой факт:

«... Капитан Исаев [белый] совал по карманам мелкие серебряные вещи и обругал меня ... Другие два офицера были очень религиозны и осуждали Исаева ... А после ухода белых вошли красные и забрали у нас весь хлеб, белье, холст. Расписок не давали ...».

Архимандрит Владимир открыто выступал против грабежа имений, расстрелов, изъятия церковных ценностей, закрытия церквей и монастырей. Причем делал это не только в проповедях, но и печатал брошюры. Он писал:

«Сколько разграблено и сожжено имений, сколько народа пущено на свет Божий нищими без всякого крова, сколько убитых, сколько сирот пущено на произвол судьбы ... Теперь уже видно, что время воцарения Антихриста настает, т.к. отступники уже переполнили меру беззаконий своих, убив царя Николая II ... Они, как враги Церкви, открыто объявили войну всему духовенству и начали расстреливать не только священников и диаконов, но даже епископов, настоятелей монастырей и монахов, а сколько они перестреляли офицеров и дворян! Наконец, они простерли свои руки и на священные предметы церквей и монастырей. А как эти отступники открыто и нагло стали издеваться над всем священным!».

Архимандрит Владимир поддерживал Патриарха Тихона и горячо выступал против обновленцев. Брошюры, изданные им, пользовались большим спросом среди местного населения и насельников монастыря. Посещавшие Никандров монастырь крестьяне приносили его слова в свои деревни.

Одна из брошюр попала в поле зрения ГПУ. В советской прессе был опубликован ее разбор: «Гиганов утверждает: "Православие и самодержавие — одно целое" ... Толкование Антихриста, изложенное им в брошюре, поразительно совпадает с постановлениями Карловацкого белогвардейского собора».

22 сентября 1923 архимандрит Владимир был арестован вместе со своим единомышленником, Порховским благочинным, протоиереем Михаилом Евгеньевичем Лебедевым. 17 октября уполномоченный Секретного отдела Псковского Губотдела ГПУ, рассмотрев «материал о монастыре» (в нем проживали 34 монаха в возрасте от 37 до 75 лет), писал:

«Реакционный дух монахов Никандрова монастыря и их враждебность Советской власти не заключалась в стенах монастыря, а раскинулась широко по Порховскому уезду и даже шире: по Псковской губернии и другим местам республики». 

Архимандрит Владимир был назван «настоятелем всех монастырей Псковской губернии». Будучи раньше благочинным монастырей, в 1923 он явно таковым не являлся, однако его помнили и знали, признавали авторитет, который он сохранил спустя годы.

Уполномоченный писал:

«Теперь архимандрит Владимир объявил открытую борьбу с Соввластью, не ограничиваясь, при помощи остальных монахов, только беседами контрреволюционного характера, направленными к свержению рабоче-крестьянского правительства, с посещающими монастырь лицами всех слоев населения, главным образом, темного крестьянства, он принялся за писание книг чисто погромного контрреволюционного характера <...>. Враждебность к Советской власти не скрывается. При допросах говорит: "Нахожу Советскую власть терпимой, не от Бога данной, а попущением Божиим в виде наказания". И далее: "Нахожу борьбу с Советской властью, которую веду, правильной и разумной". <...> Преступная деятельность монахов не проходит бесследно. В том, что за 6-летний период существования Соввласти в Порховском уезде отмечалось изобилие бандитов и непримиримость крестьянства по отношению к Советской власти, есть значительная заслуга Никандрова монастыря».

Уполномоченный пришел к выводу:

«Дальнейшее существование монастыря является лишь усилением развития контрреволюционной деятельности среди всех слоев населения, которая вместо прекращения с каждым днем ширится, и что агитация монахов служит раздражением и возмущением темного крестьянства против Соввласти, могущего в конце-концов принять более широкие рамки и нанести существенный вред республике».

Он постановил поднять в Псковском губисполкоме ходатайство о немедленном закрытии Никандрова монастыря. На заседании Псковского губисполкома 22 октября 1923 решение о закрытии монастыря было принято. Губернскому суду было предложено в срочном порядке рассмотреть дело по обвинению архимандрита Владимира и других насельников монастыря («Дело архимандрита Владимира (Гиганова) и протоиерея Михаила Лебедева. Псковская губ., 1924 г.»).

Архимандрит Владимир и протоиерей Михаил Лебедев предстали перед судом. Показательный суд проходил в здании театра в Пскове с 3 по 5 февраля 1923 года. Из клеветнических гнусных публикаций о предстоящем открытом процессе в тогдашней советской прессе:

«... Два ученых богослова — Василий Гиганов и Михаил Лебедев обвиняются в контрреволюционной агитации. И в письменной, и в устной форме с церковной кафедры "святые отцы" поносили рабоче-крестьянскую власть. При этом, как и подобает истинным верующим христианам вообще, а служителям Христа в особенности, вся агитация сдабривалась основательно антисемитским (погромно-еврейским) перчиком. На процессе должны выявиться не только характерные черты из быта поповской контрреволюции, но и убожество мысли "ученых", опирающихся на "видения" юродивых и загробные пророчества. Само собой, что во всех "видениях" видную роль играет "в бозе почивший" Николай Кровавый, который "восседает на небеси рядом с Христом". Наряду с этим должен всплыть и ряд других подробностей, свойства, не соответствующего "аскетическому" образу жизни духовенства ... Недаром процесс вызвал огромный интерес среди широких масс рабочих. Билеты для входа в суд розданы через профсоюзы. Председательствовать будет г. Нестеров. Со стороны обвинения выступят в качестве общественных обвинителей товарищи Козырев и Комаров. Дело, вероятно, продлится два дня».

Доказать, что духовенство открыто призывало к открытой борьбе с советской властью, не удалось. Обвинение попыталось доказать связь монастыря с деятелями Карловацкого собора, но и это не получилось. Защитники сделали все, чтобы доказать нелепость обвинений. Открытый судебный процесс был «громким», о его заседаниях под грифом «Дело церковников» вышла целая серия клеветнических статей. 

Газета «Псковский Набат» с возмущением писала о защитниках, как об «опытных старых спецах юристах, которые мешают торжеству революционной законности». Проскочило в печать и сообщение о том, что речь защитников встречалась аплодисментами части присутствовавших на процессе.

В последнем номере газеты «Псковский Набат» был опубликован приговор: «Гиганова по ст. 70 УК РСФСР подвергнуть заключению на 3 года без строгой изоляции, но, принимая во внимание преклонный возраст, понизить срок наказания до 6 месяцев с зачетом предварительного заключения с 22 сентября 1923 г. Лебедева — 1 год заключения условно. Как социально опасные, Гиганов и Лебедев подлежат высылке из пограничных областей на 3 года».

Дальнейшая судьба архимандрита Владимира (Гиганова) неизвестна. Никандрова пустынь была полностью ликвидирована в 1928 г.