Рождественский Захария Алексеевич, псаломщик

В 1865 году был судим за пьянство и буйство. По определению епархиального начальства от 3 ноября 1865 года был отрешен от места и низвержен в псаломщики «впредь до исправления и особого распоряжения».

В 1877 году был судим по делу, объединенному из четырех: 1)  о нанесении оскорбления Рождественским крестьянину Ваганову; 2) о буйстве в квартире дъячка Димитревского; 3) о нанесении побоев ученику Ишимского духовного училища Николаевскому; 4) об оскорблении священника Вишневецкого словом и при исполнении служебных обязанностей, и о произведенном им шуме в Ишимском Троицком храме. По этому делу Рождественский, по определению епархиального начальства от 4 ноября 1877 года, был приговорен к лишению диаконского сана с оставлением «впредь до усмотрения» на причетнической должности. Определением остался доволен, и оно было приведено в исполнение.

По определению епархиального начальства от 27–31 августа 1889 года за нетрезвость был отправлен в Тюменский Троицкий монастырь на три месяца, с отрешением от места.

На протокольном постановлении епархиального начальства «О неблагоговейном состоянии на клиросе во время богослужения и за единичный случай беспечности к отправлению оного» резолюцией епископа Тобольского и Сибирского Антония (Каржавина) от 15 октября 1902 года предписано занести в штрафную графу послужного списка с предупреждением, что при дальнейшем его наблагоповедении Рождественский будет уволен за штат без прошения.

По отзыву благочинного,  «читает и поет удовлетворительно; Устав церковный и Катихизис знает. Минувший [1910] год провел скромно».

Имел в собственности деревянный дом в селе Дымковском.

Умер внезапно в ночь на 21 августа 1911 года от паралича сердца. Автор некролога писал: «Личность типичная и в своем роде замечательная, как представитель старинного духовенства. Высокий и дородный, с белыми от лет древних волосами, он выглядел партриархом среди молодого местного духовенства. (...) Обладая богатыми знаниями далекой родной старины, он являлся иногда небезынтересным собеседником, вследствие чего ни одно приходское или благочинническое собрание или торжество местного духовенства не обходилось без его присутствия. Здесь Захария Алексеевич оглашал своды храма поистине протодиаконским громогласным чтением паремий и апостола, или украшал местный хор могучею и сочною октавою. (...) Но этот жизнерадостный человек в преклонных летах имел свое особенное горе: он лишен был сана диаконства, хотя сам он говорил, что он не лишен сана, а только запрещен впредь до исправления, указывая при этом на свою не отобранную ставленническую грамоту. Вот об этом-то утерянном сане Захария Алексеевич и тосковал, и там, в глубине сердца своего, детски верил и ждал, что вот-вот, не сегодня-завтра, явится какой-либо человек — "сильный мира сего" и возвратит или выхлопочет ему утерянное».

Указом Святейшего Синода № 16626 от 30 ноября 1911 года вдове псаломщика была назначена пенсия в размере 33 руб. 33 коп. в год.