Боротинский Павел Арсеньевич, священник

В 1922 г. отец Павел организовал противодействие изъятию церковных ценностей в Диве­еве (по его совету они были заменены на бытовые и сохранились); в августе 1922 г. отстранен от служения архиепископом Евдокимом (Мещер­ским) за непризнание «Живой церк­ви»; в 1923 г. выступал против «Живой церк­ви», распространял воззвание св. Пат­риарха Тихона, «Письмо оптинских старцев», послание митрополита Вени­амина (Казанского); в 1927 г. лишен прихода и постоянного жилья; в 1928 г. написал и распространил бро­шюру «Отношение к советской власти с точки зрения православного нраво­учения» в ответ на Декларацию митро­полита Сергия (Страгородского).

Из показаний отца Павла: «Мною были напи­саны и распространялись среди верующих воззвания против «Живой церкви», а также воззвания против обращения ко всем веру­ющим архиепископа Нижегородского Евдо­кима, в котором благословлялись дни октя­бря как принесшие народу благополучие и свободу... Я усиленно пропагандировал за­кон о свободе совести, изданный в 313 году императором Константином, согласно кото­рому Церкви возвращалось конфискован­ное имущество, а духовенству предоставля­лись политические права. Этот Миланский эдикт я сопоставлял в качестве историчес­кой параллели с декретом о свободе совести, объявленным в Советском Союзе, и требо­вал предоставления Церкви политических прав, открытия духовных школ, свободы церковной печати... Сергий Страгородский выступил с Декларацией советскому прави­тельству в которой от имени Православной Церкви выражал благодарность советской власти за дарованные свободы и провозгла­шал солидарность Церкви с проводимой политикой социалистического строитель­ства... Я попытался выступить против этой Декларации с обращением к митрополиту Сергию, но мне было указано, что я своим выступлением неправильно оцениваю собы­тия... Я написал в 1928 году брошюру „Отно­шение к советской власти с точки зрения христианского нравоучения"... Основные положения моей брошюры следующие: Я считал, что Церковь может быть аполитич­ной только тогда, когда она будет находить­ся в пустыне. Доколе же она живет в госу­дарстве, аполитичной она быть не может, и вопрос об отношении Церкви и государства оставаться открытым не может. А раз так, нужно ставить вопрос ребром — можно ли христианину признавать советскую власть? На этот вопрос я отвечал резко отрицатель­но и делал вывод, что христианин призна­вать советскую власть не должен, а повино­ваться ей он может лишь под давлением насилия».