Вербицкий Василий Иванович, протоиерей

За 37 лет службы в Алтайской духовной миссии протоиерей Василий Вербицкий просветил Святым Крещением 2117 язычников Кузнецкого округа Томской губернии. Он писал о трудностях миссионерской жизни: «Делать одно дело, делать его не год, не два, а целых три десятка лет — требует от человека постоянства и особенной любви к избранному делу. При благоприятных условиях всякое дело становится легким и даже приятным. Не таково дело миссионерское: это — война без перемирия. Как в военное время солдатам нет возможности пользоваться разными удобствами, так и миссионеру об удобствах помышлять не приходится. Едет он и весною и осенью, и летом и зимою, и в вёдро и в ненастье, не в каком-либо крытом экипаже, а на седле, будучи подвержен всем переложениям воздушным. При ясной погоде, летом, езда безопасна. А во время дождей? Намокнет путник до костей, а тут надо карабкаться на перевал, где от страшных ударов грома на глазах валятся разбитые деревья и конь от страха падает на колена; затем надо спускаться вниз, по страшной крутизне… Весною и осенью весь мокрый, дрожащий от холода миссионер жаждет, где бы отогреться и обсушиться. В этом положении расстояние делается, т. е. представляется, необыкновенно большим. Во время поездок, и обед, и ужин, утренний и вечерний чай составляет одно кушанье: кирпичный чай с сухарями и — сухари с чаем» (Цит. по: Башкатов С., протоиерей. Идущий к Свету и несущий свет...).

Деятельность отца Василия не ограничивалась миссионерским делом. Он состоял действительным членом Императорского общества аклиматизации растений (г. Москва, с 1857), действительным членом Томского губернского статистического комитета (с 1861), членом-сотрудником Западно-Сибирского отдела Русского географического общества (с 1878).

Многообразную научную деятельность протоиерея Василия Вербицкого осветил игумен Владимир (Синьковский): «Живя 25 лет в улусе Кузедеевском, Кузнецкого округа, он усердно изучал топографию и этнографию Алтая, не мало трудился над филологиею местных наречий. Чтобы изучить флору Алтайскую, покойный о. Василий вошел в переписку с известным ботаником г. Анненковым, в продолжении многих лет помогавшим о. Василию в изучении ботаники. И труды учителя не были безплодны: в книге своей по ботанике, г. Анненков нередко цитировал ботанические сведения своего ученика. В особенности замечательно было по своему рациональному устройству введенное покойным в Кузнецком округе пчеловодство. О. Василия Вербицкого, как рационального пчеловода, знали не только все пчеловоды в Сибири, но и весьма многие в Европейской России, о чем свидетельствую многие письма пчеловодов, просивших у него указаний и советов. [...] В Томских губернских ведомостях за 1869 и 70 годы покойным помещено было много статей об Алтае и алтайцах. Из этих статей составилась книга под заглавием "Алтайцы". В последние годы ти составлены были Хронолог и Словарь алтайского и аладагского наречий, над которым, по словам покойного о. протоиерея, он трудился 10 лет» (Памяти покойного миссионера... С. 2–3). По сведениям протоиерея Сергия Башкатова, до революции 1917 года было опубликовано 104 работы протоиерея Василия Вербицкого по истории, языку, культуре, мифологии, религиозным представлениям, хозяйственным занятиям алтайцев.

О личных качествах отца Василия узнаем из воспоминаний священника Василия Постникова: «Покойный о. протоиерей был недюжинного ума. Об этом свидетельствуют его писания. Как человек умный, он обладал замечательным тактом при столкновении с людьми различных направлений. До последнего года своей жизни покойный не имел недоброжелателей, — со всеми умел ладить [...] О. протоиерей был прост, прямодушен и привлекал всех к себе своим обращением [...] Его, как начальника, не боялись, а любили и из любви к нему не дозволяли себе предосудительных поступков, чтобы не огорчить любимого старца. У покойного не было секретов; душа его была для всех открыта. Братий по духу о. Василий любил более, чем братий по плоти. [...] Жизнь он вел самую простую. [...] Постоянно занятый чтением или письмом он о пище, кажется, менее всего заботился. [...] Друзья его никогда не забудут его радушия, приветливости, беседы, полной одушевления, разнообразной, богатой меткими наблюдениями, анекдотами, остротами, юмором, беседы, показывающей в нем пленительную доброту сердца» (Там же. С. 6–7).

Последний год жизни отца Василия «был отравлен недугами телесными и скорбями душевными» (Там же. Примеч. на стр. 6). Скончался от болезни почек. Погребен был в каменном склепе церкви с. Улалинского, по левую сторону алтаря, рядом с могилой миссионера отца Александра Гусева. Храм был разрушен в 1930-х годах, могилы миссионеров сохранялись до сер. 1970-х годов.

Свои небольшие сбережения завещал миссии. Еще при жизни отца Василия по его заказу были сшиты около 20 ряс, для того чтобы «по смерти оставить каждому миссионеру по ряске».